На мой взгляд, это объясняется не пренебрежительным отношением к голубю как охотничьему виду, а скорее наоборот - трудностью его добычи. Я не знаю более осторожной и чуткой птицы. Очень трудно, практически невозможно, подойти к отдыхающему на дереве или кормящемуся на поле витютню или клинтуху на верный выстрел, а проследить места пролёта и время вылета на кормёжку - кропотливая и долгая работа. Вот и машут на него рукой охотники, пару раз безрезультатно попробовав скрасть и взять голубя. Мол, не завидная добыча, пойду лучше уток стрелять.

Мне жаловались опытные охотники, не один десяток лет не расстающиеся с ружьём, что в конце сентября, во время массового пролёта дикого голубя, наблюдали тысячные стаи кормящегося на скошенных полях витютня, но не смогли взять ни одной птицы. Я рад, что помог им несколькими советами. Поделюсь своим опытом и с вами.

Много лет назад, я, также как и большинство начинающих охотников, с азартом неоднократно пытался подкрасться к витютням, сидящим на стогу сена. Голуби срывались, не подпуская даже на сотню метров. Но первый раз они меня по-настоящему удивили во время охоты в Заболотском охотничьем хозяйстве. Вдвоём с приятелем мы бродили по угодьям, изредка постреливая по поднявшейся с мелиоративной канавы утке или вытоптанному на опушке вальдшнепу. На стоящей в середине поля одинокой берёзе мы заметили десятка два вяхирей, но скрытно подобраться к ним не смогли. Голуби сорвались и сели на дальнем конце поля.

Решили взять их проверенным способом - загоном. Я, справедливо рассчитав, что птицы вернутся на дерево, с которого мы их согнали, спрятался за берёзой, а мой напарник отправился обходным путём поднимать голубей. Всё получилось, как мы и рассчитывали: спугнутые витютни прямиком направились ко мне. Напустив их метров на пять-десять, я резко шагнул из-за ствола дерева, полагая, что пока голуби сообразят, в чём дело, и начнут разворачиваться, их по инерции вынесет ко мне, - как раз на верные выстрелы. Слишком близко подпускать было нельзя, стрельбе помешала бы крона. Этот приём неоднократно "проходил" при стрельбе тяжёлых на разворот крякашей. Но с витютнями ничего подобного не произошло. Как только я показался из-за берёзы, они развернулись все одновременно на 90°, практически на месте. От неожиданности я промедлил, и выстрелы ушли в небо.

Оказалось, что это был всего лишь авангард. Каждый день подваливали всё новые и новые табунки. Напарник мой уехал, а у меня времени было предостаточно, и я решил заняться голубями всерьёз.

Для начала я выследил, на какие деревья витютни устраиваются на ночлег и дневной отдых. Это были 3-4 группы из нескольких берёз или елей, расположенных по краю поля, как правило, самые высокие. На верхушках располагались наблюдатели-сторожа, а остальные облепляли нижние ветки. В таких местах скапливалось до сотни птиц. Первое время я применял всё то же незамысловатое скрадывание и, надо сказать, довольно успешно. Днём, когда я подходил краем леса к сидящей стае, первыми меня замечали и срывались сторожа. Большинство же птиц слетало, повинуясь сигналу тревоги, но не видя опасности. Основная масса уходила вглубь леса, но несколько одиночек, пар и табунков срывались вразнобой и в разные стороны. Добежав до деревьев, откуда ушла стая, я маскировался и ждал. Вот эти-то отбившиеся в поисках сородичей возвращались и попадали под выстрел. Стрелял я "четвёркой" магнумовскими патронами и доставал птиц на довольно большом расстоянии. Так продолжалось до тех пор, пока голубям это не надоело, и они не переместились вглубь леса. Потратив целый день, выяснил, что в 8 утра они вылетают на поле кормиться. Прежде чем опуститься на жнивьё, голуби садятся на высокие берёзы, подлетая по одному-два, и около получаса сидят, внимательно оглядывая окрестности. Здесь я и решил устроить засаду. Но стрелять сидячих, во-первых, неспортивно и неинтересно, а во-вторых, скучно. Совершенно нет обзора. К тому же птицы могли сесть и на соседние деревья, вне выстрела.

Оставались только два места на предполагаемом пролёте - заросли крапивы на опушке и куртинка бурьяна на поле, довольно далеко от леса. Я устраивал засидки то в одном, то в другом месте. Но хорошо там, где нас нет. По закону подлости, а может, замечая меня, витютни пролетали там, где меня в тот момент не было. За несколько дней удалось взять только пару, да и то благодаря дальним выстрелам. Моё самолюбие было серьёзно задето. Вот же они - близко, как локоть, но укусить не получается.

И тогда пришла мысль попробовать охоту на манер гусиной, выкопав яму и высадив профиля. В самом деле, если гуси летят на чучела, то почему бы и голубям не реагировать так же? Что мне стоит вырезать и раскрасить десяток голубиных профилей. Но даже этого мне делать не пришлось. Я внезапно вспомнил, что в холодильнике лежат несколько замороженных витютней. Почему бы им не сыграть роль чучел? Придя на место сразу после рассвета, выкопал яму по всем законам гусиной охоты, замаскировал её и высадил "чучела". Закрепил головы рогульками, так что получилось полная иллюзия кормящейся голубиной стайки.

Первыми отреагировали вороны. То ли из любопытства, то ли думая поживиться дичинкой. С отвратительным карканьем они стали кружиться над приманкой. До прилета витютней оставался ещё примерно час, и я с большим удовольствием ополовинил их компанию. Следующими нарисовались голуби-сизари. Стайка голов двадцать, с большой высоты спикировав на чучела, расселись вокруг ямы. Патронов на них было жалко, а главное, я подумал, что благородные "дикари" не сядут за один стол с этими плебеями. Поэтому я просто прогнал их, хлопнув в ладоши. Главное было достигнуто. Судя по поведению ворон и сизарей, маскировка получилась идеальная.

А вот и первый мой клиент. Витютень уселся на самую верхушку берёзы. С интервалом в несколько минут к нему стали присоединяться одиночки и пары. Когда собралось восемь штук, все дружно, без всякого облёта, спикировали на импровизированные чучела. Но витютень - это настоящий дикарь, хитрый и осторожный. Это вам не глупые сизари. Очевидно, что-то заподозрив, не долетая шагов тридцать, вся стайка резко отвернула с набором высоты. Вскочив, я всё же успел достать двух задних. Вообще-то, для начала не плохо, но что-то не задалось, что-то не понравилось. Тогда я решил оставить для приманки только свежую пару, убрав остальных. Не знаю, помогло это или что-то другое, но три запоздавшие одиночки довольно уверенно навернули на хороший выстрел и пополнили собой ряды чучел. Итого пять штук: результат для одного утра вовсе не плохой. Витютень ведь довольно редкая добыча, и взять его очень непросто. Завтра вырою другую яму, там, где голубей побольше. В прошлом году я использовал фирменные голубиные чучела. Надо сказать, довольно успешно, если рассаживать их по полю на манер кормящейся стаи. Но особенно эффективной получалась охота, когда удавалось посадить хотя бы одного-двух на верхушку берёзы, в идеале стоящей обособленно или, в крайнем случае, на опушке. Использовался для этого длинный шест, на конце которого закреплялось чучело. Охотник или помощник забирается как можно выше на дерево и закрепляет шест. Если это удается, успех гарантирован. Достаточно хорошо замаскироватся поблизости - и ни одна птица не пролетит мимо приманки. Дальше, как говорится, дело техники. Правда, очень большие стаи могут игнорировать чучела, но зато все одиночки и небольшие табунки - ваши.

Это всё касается вяхирей (витютней) и клинтухов. Стрельба же горлиц и сизарей значительно проще. Будучи не такими осторожными и более доверчивыми, они обычно подпускают на дробовой выстрел "семёркой" и не требуют тщательной маскировки. Однажды я попал на богатейшую охоту по горлице в расположенном очень близко от Москвы Озерецком охотничьем хозяйстве. Мы с напарником решили прокатиться на машине по угодьям, проверить знакомый прудик на наличие уток. Покатавшись и побродив до обеда, во второй половине дня рассчитывали пострелять по тарелочкам на стрелковом стенде "Северянин". В багажнике автомобиля лежала сотня патронов для тренировки, которая очень пригодилась.

Проезжая вдоль огромного поля, заметили множество птиц, усыпавших высоковольтные провода. Я выскочил из машины и выстрелил. Несколько птиц упало, сотни и сотни других, сорвавшись, закружили в разных направлениях. Птицы оказались голубями-горлицами. Мы никогда не видели их в таком количестве. Возможно, шёл их пролёт или кормовое поле было уж чем-то особенно привлекательно (до созреванья зерновых крупные голуби питаются желудями, позднее, осенью, предпочитают вика-овсяную смесь или подсолнух). Среди горлиц единично попадались клинтухи и вяхири. Через несколько минут птицы снова стали возвращаться на провода. Мы быстро расставились, прижимаясь к столбам, и пошла потеха. Голуби прилетали одиночками, парами и по несколько штук. Я еле успевал заряжать ружьё. Со стороны моего спутника также доносилась непрерывная канонада. Я отрабатывал встречные, боковые и угонные "мишени". Горлица по размеру невелика, да и летает быстро, так что "спорта" в стрельбе было хоть отбавляй. Известно, что до изобретения глиняных тарелочек на стрельбищах использовали живых голубей. Стрельба по ним давно ушла в прошлое, но мне, по воле случая, удалось в ней поупражняться. Кстати, стендовая тарелочка по-немецки называется "Таубе", что в переводе означает "голубь".

Так что не стоит пренебрегать голубем как охотничьей дичью, особенно учитывая его замечательные вкусовые качества.